- Да-с, явился этот человек. - Он замялся и раза два произвел носом
свои особенные звуки.
Я видел, что ему мучительно было называть этого человека, вспоминать,
говорить о нем. Но он сделал усилие и, как будто порвав то препятствие,
которое мешало ему, решительно продолжал:
- Дрянной он был человечек, на мои глаза, на мою оценку. И не потому,
какое он значение получил в моей жизни, а потому, что он действительно был
такой. Впрочем, то, что он был плох, служило только доказательством того,
как невменяема была она. Не он, так другой, это должно было быть.